Глава 12. Воз

Во время собраний Клуба в аудитории SLAC, Стив Возняк никогда не
присаживался рядом с Ли Фельзенштейном. Его участие в организационной
части собрания было нечастым. Он не собирался изменять общество,
"работавшее в режиме пакетной обработки", и не вынашивал планов по
штурмовке его основ теми методами, которые были приняты в Community
Memory. На многих собраниях Стива можно было видеть сидевшим в дальнем
углу аудитории, среди не заслуживавшего внимания контингента, состоящего
из последователей его цифровых изысканий. В основном это были учащиеся
старших классов - околокомпьютерная тусовка, которых притягивала явная
харизма его хакерства. Возняк выглядел, по меньшей мере, оригинально. Его
волосы беспорядочными прядями падали ему на плечи. Некоторое подобие
бороды, росло по большей части для того, чтобы избежать затрат времени на
бритье, чем для придания достойного внешнего вида, а его джинсы и
спортивные майки, за небольшим исключением, никогда не подходили ему по
размеру.
Тем не менее, это был Стив Возняк, как он есть, который для своих
друзей был более известен как "Воз" и он был хорошим примером выражения
духа и синергетики Клуба Самодельных Компьютеров. Это был тот самый
Возняк, и компьютер, который он разработает, вознесет Хакерскую Этику, по
крайней мере в ее аппаратном смысле, до ее апогея. Со временем он станет
наследием Клуба Самодельщиков.
Взгляды на хакерство у Возняка формировались не через личную борьбу и
размышления о политике как у Ли Фельзенштейна. Он был больше похож на
Ричарда Гринблатта и Стью Нельсона, то есть был прирожденным хакером. Он
вырос в Купертино, в Калифорнии, среди извилистых улиц, заставленных
небольшими домами на одну семью, и одноэтажными зданиями с небольшими
окнами, засыпанными крупинками песка. Песок, со временем, станет основой
для его существования. Еще в начальной школе, Возняк настолько был
поглощен мыслями о математике, что его мать была вынуждена трепать его по
голове, чтобы он вернулся в реальный мир. В тринадцать лет он выиграл
научное состязание, построив машину, похожую на компьютер, которая могла
складывать и вычитать числа. Его друг Алан Баум вспоминал о учебе в
Хомстед Хай Скул: "Я увидел парня, который рисовал красивые схемы на листе
бумаги". Я спросил его: "Что это?" Он мне ответил: "Я создаю компьютер".
Похоже, что он как-то сам понял, что там надо делать".
Баум был сильно впечатлен и подружился со своим одноклассником, а
потом, вместе с ним, начал искать возможности доступа к компьютерам.
Благодаря своим знакомствам среди инженеров, которых в Силиконовой
Долине было предостаточно, у них получалось проникать на различные
компьютеры с разделением времени. Каждую среду они уходили из школы к
своему другу, который проводил их в компьютерный зал компании Sylvania.
Там они писали программы, которые на компьютере печатали все степени
двойки и искали простые числа. Баум и Возняк следовали за компьютерной
индустрией с той же одержимостью, с которой фанатичные спортивные
болельщики следуют за своими любимыми командами. Каждый раз как они
узнавали о том, что появился новый миникомпьютер, они немедленно писали
письмо фирме-изготовителю, будь это Digital или Control Data или
кто-нибудь еще, а в письме просили прислать руководство по компьютеру.
Такие запросы достаточно часто выполнялись. Когда книга приходила, то они
начинали ее тщательно изучать. Они тут же открывали ее на странице, где
находился набор команд. Они смотрели, сколько регистров имела машина, как
она выполняла сложение, каким образом на ней выполнялось умножение,
деление. Они пытались выяснить по набору команд характер машины, и
насколько легко ее можно было бы использовать. Была ли это машина, о
которой стоило думать в свободное время? Если это было так то, как
вспоминал Воз, он мог бы потратить много часов сидя на занятиях, заполняя
листы бумаги строчками кода, который даже не мог протестировать. Однажды,
после того как он получил руководство по компьютеру Nova, компании Data
General, они вместе с Баумом, сделали попытку изменить ее конструкцию, и
даже послали свои разработки в компанию, в надежде, что Data General
захочет реализовать предложения двух старшеклассников.
"Я полагал, что заниматься разработкой компьютеров - это высший класс",
- вспоминал Баум. "Мне казалось, что это важно. В них был свой шарм, и он
притягивал нас. Это было здорово". Чем дальше они учились в школе, и чем
больше Возняк находил времени для компьютеров, на которых он оттачивал
свое искусство, тем чаще Баум поражался тому, какие Стиву в голову
приходят программные трюки и фокусы. "Было похоже, что большинство трюков
он придумывает сам", - говорил Баум, - "Стив смотрел на вещи по-иному. Он
просто говорил:
'А почему бы не попытаться сделать вот так?' Он перепробовал
всевозможные способы решения проблем, какие только мог, потому что обычные
средства разработки были для него недостаточно хороши. Он хотел быть
лучшим. Он собирался писать программы, используя такие трюки, над которыми
до него никто не задумывался. И иногда, используя эти небольшие трюки при
написании программ, ему удавалось находить лучшие решения".
Воз окончил школу раньше, чем Баум, и уехал поступать в колледж.
Спустя годы, их пути снова пересеклись, когда они оба попали работать в
одну и ту же компанию - Hewlett- Packard, которая занималась производством
компьютеров. Это была очень высокотехнологичная компания, занимавшаяся
компьютерами с высокой производительностью, которые были Мерседесами по
сравнению с неуклюжими Кадиллаками от фирмы IBM. Это была высшая лига, и
Воз чувствовал себя здесь весьма неплохо. К этому времени он успел
жениться, но компьютеры для него по-прежнему оставались номером один в
списке приоритетов. Помимо работы в HP над созданием микросхем
арифметической логики для микрокалькуляторов, он также занимался
дополнительной работой по разработке для компании Atari, где работал его
другой школьный товарищ, по имени Стив Джобс. Это давало ему некоторые
преимущества, типа моментов во время посещения боулинга, где стояли
игровые автоматы, на которых красовалась надпись, извещавшая
присутствующих о том, что если они наберут очков больше определенного
уровня, то им дадут бесплатную пиццу. После того как он получил энное
количество пицц, его удивленный компаньон по боулингу спросил его, как у
него получилось так легко выиграть эту игру. "Я ее написал", - ответил
Возняк, давясь приступами смеха.
Шутник с неустоявшимся и странным чувством юмора, сколь умным от
природных способностей, столь же и глупым от отсутствия жизненного опыта,
Воз содержал у себя дома телефонную службу Dial-a-Joke "набери анекдот",
выбрасывая в округу бесконечный поток шуточек про поляков. Но это было не
единственное удовольствие, которое он получал от телефона. Его и Джобса
вдохновила на подвиги статья в Esquire о легендарном человеке по имени
Капитан Кранч, увлеченного строителя блюбоксов - устройств, с помощью
которых можно было делать междугородние и международные звонки бесплатно.
Джобс и Воз построили свои собственные, и не только пользовались ими сами,
но и одно время торговали ими из под полы в студенческих общагах в Беркли.
Воз однажды использовал свою "коробку" для того чтобы позвонить Римскому
Папе. Он представился Генри Киссенджером, и почти дозвонился до Его
Святейшества, пока кто-то в Ватикане не сообразил, что звонивший был
совсем не Киссинджером.
Воз жил достаточно свободной жизнью, центром которой были его занятия
хакерством для HP и собственного удовольствия, а также различные игры. Ему
нравилось в них играть, особенно в электронные, типа Pong. Он любил играть
в теннис, и так же как и Биллу Госперу ему нравилось играть в пинг-понг.
Возняк тоже любил закручивать мяч при ударе. Кто-то у него потом брал
интервью и Возняк сказал ему:
"Победа не так важна, как собственно беготня за мячом". Это было
применимо не только к теннису, но и к компьютерам.
Он всегда мечтал о том, чтобы сделать компьютер самостоятельно. Он уже
собрал дома ТВ-пишмашинку (TV Typewriter), что было хорошим первым шагом.
Его целью было, конечно же, построить нормальный компьютер, для того чтобы
заниматься хакерством и производить Инструменты для создания других
инструментов - систему для создания других систем. Подобного раньше еще не
было.
Шел 1975 год, и большинство людей, которым довелось услышать о его
мечте, считали его сумасшедшим.
Затем Алан Баум заметил объявление о готовящемся собрании Клуба
Самодельщиков и рассказал о нем Возу. На это собрание они пришли вдвоем.
Баум, соглашавшийся с тем, что он был слишком ленив, для того чтобы
собирать компьютеры, потому что он уже находился в окружении более лучших
машин, которые тогда собирала HP, совсем не был потрясен увиденным. Воз, в
отличие от него, был поражен. Здесь было около тридцати человек, которые
так же как и он, идеалистически и по-донкихотски увязли в самостоятельной
сборке компьютеров. Когда Марти Спергел , помимо самих "камней", раздавал
информацию по чипу 8008, то Воз захватил одну книгу домой и внимательно ее
изучал до тех пор, пока не понял, что миникомпьютеры, над которыми он
постоянно размышлял, разрабатывая в уме большие машины, подобные тем,
которые делала Digital Equipment стали больше не нужны. Во втором
бюллетене Компьютерного Клуба был напечатана его заметка о том, над чем он
сейчас работает:


Имею TVT моей собственной разработки± мою собственную версию Pong,
видеоигры, которую назвали прорывом. Очень простой считыватель кассет в
NRZI коде!. Работаю над шахматным дисплеем для телевизора (включая три
сохраненные доски), TV - дисплей на тридцати микросхемах. Навыки: цифровой
дизайн, разработка интерфейсов, устройства ввода/вывода, выполняю работу
за небольшой промежуток времени, имею схемы.


Атмосфера клуба очень нравилась Стиву; энергия его членов, направленная
на эксперименты и электронное творчество, были для него столь же важны как
воздух, которым он дышал, и "мусорная еда", которую он потреблял. И хотя
он не был "нормальным членом"
окружающего его общества, тем не менее, он умел находить себе друзей.
Воз часто использовал свой домашний терминал для того, чтобы пользоваться
логином, который был создан для Клуба Самодельщиков в службе Call Computer
(Call Computer была компанией, которая позволяла людям с их домашних
терминалов производить доступ к мейнфрейму по обычному телефону). У него
на компьютере была программа, которая работала также как аналогичная в
системе MIT ITS, с ее помощью два человека могли "чатиться" при помощи
компьютера и обмениваться информацией. Воз использовал ее не только для
того чтобы связываться с людьми, но и умудрялся с ее помощью влазить
внутрь системы и нашел способ, которым можно было проникать в чужие
разговоры в системе. Поэтому когда Гордон Френч, к примеру, начинал
рассказывать о какой- нибудь новой хитрости в его 8008 Chicken Hawk, то
его терминал вдруг начинал непонятно почему печатать полоумные "Польские
шуточки", и он так не разу не догадался, что в нескольких милях отсюда
Стив Возняк складывается от смеха пополам.
Воз также встречался с Рэнди Виггинтоном, атлетического сложения
четырнадцатилетним подростком, блондином, который также увлекался
компьютерами и умудрился получить работу в Call Computer. Виггинтон жил
через улицу от квартиры с бурно разросшимся садом, в котором Возняк жил
вместе со своей женой, и Воз часто возил парня на собрания клуба. Еще до
учебы в старших классах, Виггинтон был влюблен в компьютеры. Он
идолизировал Возняка за его обширные познания в области компьютеров, и
глубоко уважал тот факт, что двадцатипятилетний Возняк "по чисто
техническим вещам мог разговаривать с любым другим человеком", даже с ним,
несмотря на то, что ему было всего четырнадцать. Хотя родители Рэнди были
обеспокоены тем фактом, что компьютеры заполонили всю жизнь их сына, его
одержимость становилась все глубже и глубже. Она дополнительно
подпитывалась неформальным обучением, которое ему давал Возняк в ресторане
"Denny's" на Футхилл Драйв на их пути назад с собраний в клубе. Они ехали
на урчащем Malibu Стива, с горами технических журналов и пакетов из
Макдональдса на заднем сиденье. Иногда, если шел дождь, они были насквозь
мокрыми из-за странной привычки Возняка, неохотно поднимавшего окна в
сырую погоду. Они время от времени останавливались, чтобы купить Колы и
чего-нибудь жареного с луком. "Я мог бы задать Возу любой самый дурацкий
вопрос, типа: 'Как работает интерпретатор BASIC?' и слушать его все время
пока он мог говорить", - вспоминал Виггинтон.
Возняк вскоре познакомился с еще одним самодельщиком, который работал в
Call Computer и которого звали Джон Драпер. Работавший на полдня
инженером, он был больше известен как "Капитан Кранч", телефонный
"фрикер", герой той самой статьи из Esquire, которая так удивила Воза в
1971 году. Драпер, монотонно бубнящий при разговоре, словно последние
звуки пожарной сирены, крайне небрежно одетый и чьих длинных темных волос,
похоже, никогда не касалась расческа, получил это прозвище, после того как
он обнаружил что, если подуть в сувенирный свисток, который прилагался к
крупяному завтраку с аналогичным названием, то в результате высвистывался
четкий тон частотой в 2600 Герц, который телефонные компании использовали
для коммутации телефонных вызовов на большие расстояния. Затем Джон Драпер
работал авиатехником, и, находясь за рубежом, использовал это знание для
того чтобы бесплатно звонить своим друзьям домой.
Но интересы Драпера шли гораздо дальше бесплатных звонков. Будучи
инженером, со скрытой хакерской тенденцией к исследованию, которая вскоре
начала проявлять свое головокружительное свойство, он заинтересовался
телефонной системой компании. "Я занимался фрикерством по одной
единственной причине", - говорил он репортеру из Esquire, когда к нему в
1971 году пришла известность, - "Я изучал систему. Телефонная компания
была Системой. Компьютер - это тоже система. Понимаете? И если я делал
что-то, то это состояло только в исследовании Системы. Я занимался только
этим. Телефонная компания - это компьютер и ничего больше". Это было тоже
чувство, которое было у хакеров из Клуба Моделирования Железной Дороги, в
особенности у Стью Нельсона (тот самый хакер из МТИ, который с самого
детства занимался хакерством телефонов). Но, не имея доступа к сложным
техническим средствам, которые были в распоряжении у Нельсона, Драпер
разработал свои собственные, часто не очень хорошо продуманные. (Как-то
Нельсон встречался с Драпером, и хакер из МТИ был совсем не впечатлен
техническими способностями Драпера). Драперу помогло обнаружение сети из
телефонных фриков, людей с аналогичными интересами, многие из которых были
лишены зрения и легко могли на слух идентифицировать управляющие тоны, с
помощью которых можно было путешествовать по системе. Драпер был удивлен,
когда обнаружил наличие альтернативных телефонных систем, с которых можно
было уходить на тестовые участки. Здесь же он нашел проверочные транки, с
помощью которых можно было подсоединяться к разговорам на линии (он
однажды испугал женщину, сердито вмешавшись в ее разговор с другим
мужчиной по телефону), а также трансокеанские коммутаторы. Вскоре он
понял, как переходить с одной линии на другую и постиг секреты
"блюбоксов", которые, как и устройство Стью Нельсона для PDP-1, сделанное
десятью годами ранее, могли посылать тоны по телефонным линиям, для того
чтобы делать бесплатные звонки на большие расстояния.
Джон Драпер, который иногда вел себя так импульсивно, что он был похож
на переросшего ребенка, начинавшего вопить, если его отнимали от
материнской груди с системными знаниями, не придерживался того же упорного
следования идеалам, которые были у хакеров из МТИ. Он достаточно легко мог
начать собирать информацию по блюбоксам для людей, которые хотели
продавать эти коробки другим людям, желавшим звонить бесплатно. Так же
поступали Возняк и Джобс, торговавшие своими коробками в общежитиях в
Беркли.
Телефонные похождения самого Драпера носили более мирный характер.
Его типичным занятием было искать и определять коды разных стран. Он
использовал эти коды для того, чтобы перепрыгивать с одного транка на
другой, прослушивая последовательности щелков, по мере того как сигнал
переходил со спутника на спутник. После той статьи в Esquire, авторы
выдали его существование, и в 1972 году его застали за нелегальными
звонками в Сидней в Австралию, на номер, который сообщал всем звонившим
названия лучших мелодий в Down Under. За свое первое правонарушение он
отделался условным наказанием.
После этого он занялся компьютерным программированием, и вскоре стал
обычным хакером. Многие вспоминали, что его видели на ужинах вскладчину в
PCC, накладывавшего до небес свою тарелку и набивавшего свое чрево. Он
категорически не переносил курение, и начинал болезненно кричать,
когда-нибудь рядом зажигал сигарету. Он все еще интересовался телефонным
хакерством, и среди предметов разговора, в обсуждении которых он принимал
участие, фигурировали такие, например, как получение доступа к сети
ARPAnet. Это было нечто, что он считал в высшей степени оправданным: "У
меня было несколько обобщений, которые я вывел аналитически. На компьютере
в МТИ была программа, из которой я понял, как это надо сделать. Я
использовал именно ее", - говорил он.
Когда ужины вскладчину закончились, он прирос к Клубу Самодельщиков.
Он начал работать консультантом в Call Computer и помог Клубу
Самодельщиков получить там свой логин. Он стал большим поклонником
хакерства Возняка, а Возняк был восхищен встречей с известным фрикером,
который, в свое время, вдохновил его на блюбоксовую эпопею. Достаточно
часто их можно было видеть в дальнем углу комнаты. В один из вечеров 1975
года, к ним подошел Дэн Сокол. Сокол был длинноволосым блондином, который
поднимался на собрании, убеждался, что по близости не было никого из
Intel, и начинал меняться кристаллами i8080 на любое другое хорошее
оборудование.
Сокол тогда собирался отказаться от использования своего домашнего
терминала для доступа к Call Computer через клубный логин. Так как Сокол
жил в Санта Крузе, а Call Computer находилась в Пало Альто, то счета за
телефон приходили просто бешеные, так как он использовал компьютер по
40-50 часов в неделю. Решение пришло в тот день, когда Сокол познакомился
с Возняком и Джоном Драпером.
"Капитан Кранч - это, часом, не ты?"
"Да, это я!" - отозвался Драпер, и Сокол немедленно начал засыпать его
вопросами по поводу создания блюбокса, который бы позволил ему бесплатно
звонить из Санта-Круза в Пало- Альто. Хотя в приговоре об условном
наказании Драпера, которое он все еще отбывал, оговаривалось, что он не
имеет права распространять свои фрикерские секреты, он не мог устоять,
когда люди начинали его расспрашивать. В его жилах текла хакерская кровь,
и он хотел, чтобы информация распространялась свободно. "В следующие
четверть часа, он продолжал мне рассказывать все, что мне нужно было знать
для того, чтобы построить блюбокс", - рассказывал потом Сокол. Но когда
Сокол собрал свой блюбокс, то он не заработал. Он дал знать Драперу, и в
следующую субботу к нему, в компании Стива Возняка, пришел Драпер.
Они осмотрели коробку Сокола. "Вроде все нормально", - сказал Драпер, и
начал настраивать тоны на слух. Сокол попробовал настроенную коробку, и
все заработало. Сокол использовал эту коробку только для того чтобы
соединяться с компьютером, но это была та же практика, которой хакеры
оправдывали свои нарушения закона, потому что она использовалась не для
получения личной выгоды в таких тривиальных вещах как звонки за тридевять
земель своим родственникам.
Возняк осмотрел "клуджу", которую соорудил Сокол - это был компьютер,
собранный из разрозненных частей, и они оба посокрушались над высокой
стоимостью занятий аппаратным хакерством. Воз пожаловался ему на то, что
хотя он и работал на Hewlett Packard, отдел продаж не дал ему ни единой
микросхемы. На следующем собрании клуба самодельщиков, Дэн Сокол подарил
Возняку коробку полную микросхем, которые могли работать с процессором
Motorola 6800. Воз нашел руководство от этого процессора и начал
заниматься разработкой компьютера, который предполагалось связать
интерфейсом с TV-пишмашинкой, сделанной до этого. Когда кто- то на
собрание клуба принес компьютер, у которого было встроенное видео, он
понял, что его компьютеру тоже нужен встроенный видеоинтерфейс. Ему
нравилась сама идея компьютера, на котором можно было бы играть в
видеоигры. В то время проводилось компьютерное шоу WESCON, и Возняк зашел
в павильон фирмы MOS Technology и увидел, что они распродают первые модели
своего процессора 6502, всего лишь по двадцать долларов за штуку. Так как
этот чип не сильно отличался от мотороловского 6800, он купил их целую
горсть, и решил, что именно 6502 будет сердцем его нового компьютера.
Возняку в голову не приходило что, сделав компьютер, он будет его
продавать. Ему хотелось построить компьютер, только ради собственного
удовольствия, а также для того, чтобы у него было, что показать своим
друзьям. Он мог бы упомянуть, что он делал его для своего друга Стива
Джобса, который работал в Atari и интересовался терминалами. Джобс также
подумывал о том, чтобы организовать компанию, которая бы их изготовляла.
Каждые две недели Воз приходил в Клуб и слышал или видел, что в клубе
происходило нового, никогда не имея проблем с получением технической
информации, потому что люди бесплатно делились ею. Он собирался повторить
некоторые вещи в своем компьютере, например, он увидел карту Dazzler и
понял, что ему понадобиться цветная графика. Он, конечно же, знал, что ему
понадобиться BASIC, но единственный BASIC, который запускался на 6502 -
это был Tiny BASIC Тома Питтмана, а так как ему нужен был "большой" BASIC,
то он написал свой собственный. Он раздал код всем желающим, и даже
напечатал несколько подпрограмм из него в Dr. Dobbs Journal.
Но к тому времени как он закончил свою работу, у него был компьютер,
который был ни конструктором, ни собранным компьютером, а представлял из
себя одну- единственную плату, заполненную микросхемами. Только лишь с
одной платой на руках сделать было ничего нельзя, но после того как вы
присоединяли к нему блок питания, клавиатуру, видеомонитор, а также
кассетный магнитофон, у вас был работающий компьютер с видеодисплеем,
устройствами хранения информации на ленте и вводом/выводом. Затем можно
было загрузить Integer BASIC, собственноручно написанный Стивом Возняком,
и начать создавать свои программы. Компьютер содержал ряд интересных
вещей, не последняя из них заключалась в том, что его вычислительная
мощность и возможности были не хуже чем у "Альтаира", с несколькими
установленными картами расширения, но при этом компьютер Возняка помещался
на одной небольшой плате. То, что у остальных делали две микросхемы,
Возняк делал на одной. Это было не только дешевле, но и являлось, своего
рода, техническим махизмом, похожим на бамминг кода в TMRC, когда Самсон,
Сандерс и Коток пытались ужать подпрограмму до наименьшего количества
команд.
Возняк позже объяснял, почему плата использовала всего лишь несколько
чипов: "Я делал это, во-первых, по причинам эстетическим, а во-вторых, мне
нравилось думать, что я умнее остальных. Для меня это выглядело как
головоломка, и я занимался разработкой такой схемы, которая использовала
бы на один корпус меньше, чем это делал любой другой. Я думал над тем, как
можно было сделать так, чтобы это работало быстрее или было меньше в
размерах или выглядело более умно и правильно. Если я работал над чем-то,
где хорошей работой считалось сделать это за шесть команд, и если я хотел
получить убедительную победу, то я пытался сделать это за пять команд или
за три. Я делал такие вещи, которые нельзя было считать нормальными.
Каждая проблема имела лучшее решение, которое обнаруживалось, если вы
начинали над ними размышлять не как обычно, а по-другому. И я видел, что
они появляются у меня каждый день, по несколько штук сразу. Я спрашивал
себя, а является ли это аппаратной проблемой? Я просматривал большое
количество разных технических приемов, которые делал раньше, разного рода
счетчики, цепи обратной связи и чиповые регистры... Если вести
проектирование снизу, пытаясь найти некоторые конкретные конечные точки из
общей иерархии,± то получается нечто, в некотором смысле, похожее на
математику. То новое что я узнаю, увеличивает мою мотивацию, потому что у
меня появляется нечто, что можно показать другим. Я надеялся, что
остальные посмотрят на это и скажут 'Слава Богу, вот то, что нам давно
было нужно', и я ожидал этого от Клуба Самодельщиков".
Возняк принес свою плату вместе с сопутствующим железом в Клуб
Самодельщиков. У него не было кассетного магнитофона, и пока шло собрание,
он сидел в сторонке, самоотверженно набивая в свою машину 3 килобайта
шестнадцатеричного кода интерпретатора BASIC. После набора части кода он
запускал тест, и если тест показывал неверно введенные данные, то он был
вынужден набивать часть кода заново.
Наконец-то BASIC запустился, и хотя это была только предварительная
версия, в которой не был реализован полный командный набор, тем не менее,
когда за его спиной начали толпиться люди, Возняк объяснил своим
волнующимся голосом, больше похожим на задыхающееся и высокоскоростное
гудение, что сейчас должно произойти.
Незадолго до этого, Возняк привлек внимание всего Клуба Самодельшиков,
подняв плату в воздух и отвечая на вопросы членов клуба, большинство из
которых интересовалось тем, как он ее сделал или собирается ли он в ней
реализовать те или иные возможности.
Предлагались весьма неплохие идеи, и Возняк, каждые две недели,
приносил то, что он напаял, с собой в клуб, затем садился на галерку в
аудитории, где была электрическая розетка, получал предложения о разного
рода улучшениях, обрабатывал и объединял их.
Друг Возняка, по имени Стив Джобс был вдохновлен этой платой, он
считал, что как Processor Technology и Cromemco, они должны начать их
массовый выпуск для последующей продажи. Джобс, которому было двадцать
два, был на два года младше, чем Возняк и не намного чище.
У него была борода а-ля Фидель Кастро, он часто ходил босиком, имел
чисто калифорнийский интерес к восточной философии и был вегетарианцем. Он
был безустанным продвигателем разного рода идей, а также красноречивым и
пронырливым исполнителем. Вскоре их стали называть "два Стива", а
компьютер Возняка получил название "Apple".
Имя ему придумал Джобс, который когда-то работал в фруктовом саду.
Хотя официальным адресом еще не основанной компании "Apple" был
почтовый ящик, Джобс и Возняк на самом деле работали в гараже. Для
формирования начального капитала Джобс продал свой автобус "Фольксваген",
а Воз продал свой программируемый HP калькулятор.
Джобс разметил рекламу в любительских журналах, и они начали продавать
"Apple" по цене в $666.66. Любой в Клубе Самодельщиков мог посмотреть на
его принципиальную схему. BASIC Возняка раздавался бесплатно при покупке
интерфейса, который соединял компьютер с магнитофоном, а Воз опубликовал в
журналах типа Dr.Dobbs Journal и остальных, процедуры "монитора" для
процессора 6502, который позволял просматривать память и смотреть в каком
месте в памяти хранятся команды и какие. В рекламе Apple говорилось, "наша
философия состоит в том, чтобы предоставлять программное обеспечение для
наших машин за минимальную цену".
Продажи шли своим чередом, Стив Возняк начал работать над расширенным
вариантом своей платы, который должен был произвести еще большее
впечатление на самодельщиков. Стив Джобс собирался на основе этого дизайна
продавать большое количество компьютеров, а поэтому он озаботился
изысканием финансирования, организацией поддержки и профессиональной
помощи, чтобы успеть к тому дню, когда компьютер будет готов. Новая версия
компьютера Возняка должна была называться Apple II, и в то время никто не
предполагал, что он станет одним из самых важных компьютеров в истории.


* * *


Стив Возняк сумел создать свой Apple II благодаря плодородной атмосфере
Клуба Самодельщиков. Обмен информацией, доступ к понятным лишь посвященным
техническим тонкостям, водоворот творческой энергии, и шанс поразить
воображение каждого при помощи хорошо похаченной схемы или программы± Все
это было стимулами, которые только увеличивали и без того сильное желание
Стива Возняка: создать компьютер, на котором можно было бы играть в игры.
Компьютер был пределом его желаний; его совсем не обуревали видения
богатств и славы, он также не мечтал о мире конечных пользователей,
которых бы удалось познакомить с компьютерами. Ему нравилась его работа в
HP, и ему нравилась опьяняющая атмосфера быть одним из инженеров на самом
верху компьютерной индустрии. Как-то раз Возняк спросил своих боссов в HP,
не желают ли они, чтобы компьютер Apple был разработан для них, на что они
ему ответили, что он не будет продаваться, но при этом не стали
препятствовать его самостоятельным изыскам. Когда стало ясно, что в HP
будет образовано новое подразделение, которое будет заниматься небольшими
компьютерами, то Возняк написал заявление о своем переводе туда, но, по
словам Алана Баума, - "глава новой лаборатории совсем не впечатлен его
персоной. У Возняка не было диплома". (Воз бросил Беркли, не доучившись до
конца.)
Он продолжал работать над Apple II, часто до 4 часов утра. Вскоре он
пополнил ряды самодельщиков, которых оставили их вторые половины.
Разработка Apple II была сложным делом. При разработке самодостаточного
компьютера, гибрида с терминалом, пригодного для немедленного
программирования, вставали сотни проблем. Возняк не занимался учетом
ресурсов и финансов, которыми занимались Боб Марш и Ли Фельзенштейн, когда
они создавали "Сол", самый первый гибрид терминала и компьютера, ставший
отправной точкой для многих характеристик Apple II. Но у него было четкое
представление о том, каким должен был быть этот компьютер, и он собирался
прибегнуть к помощи Клуба Самодельщиков и других экспертов, которых можно
было найти в Долине. В конце концов, ему удалось запустить прототип. В
конце декабря 1976 года, на очередное собрание клуба самодельщиков, он,
вместе с Рэнди Виггинтоном, принес никак не закрепленный, но полностью
соединенный набор плат в двух коробках, вместе с цветным телевизором,
пугающего размера.
Через много лет спустя, те, кто были на этом собрании, вспоминали о
неоднозначной реакции на демонстрацию Apple II. Возняк и остальные фаны
процессора 6502, вышли оттуда с ощущением что компьютер не оставил
равнодушным никого из присутствующих. Другие же считали, что это был
просто еще один шаг на пути в отчаянной попытке вскарабкаться на вершину,
где должен был находиться окончательный вариант самодельного компьютера.
Фельзенштейн говорил: "Народ в клубе тоже не сидел, сложа руки, дожидаясь
пока появится Apple: люди изготовляли разные устройства, обсуждали их и
показывали их друг другу".
Одна единственная вещь, которая не воодушевляла членов клуба,
заключалась в том, что те модели Apple, которые шли на продажу были уже
собранными, поэтому хакеры думали: "Зачем надо покупать компьютер, если
его можно собрать самому?". Упертые консерваторы, которые уважали
солидность и предсказуемость продуктов от Processor Technology и Cromemco,
считали, что Apple - безусловно, интересная машина в плане дешевизны схемы
и ее цветовых графических способностей, но он не настолько хороша как Sol,
который был построен на популярной шине "Альтаир" (Теперь эта шина
называлась S-100 bus. Между производителями было достигнуто соглашение о
ее названии, в особенности старались Марш и Гарланд, которых просто
тошнило от упоминания торговой марки конкурента, в свою очередь, Робертс,
который не был хакером по своему духу, испытывал сильную досаду от их
существования). Apple имел абсолютно новую шину и новую операционную
систему, они обе были разработаны Возняком. В дополнение к этому, в
качестве своего мозга этот компьютер использовал незнакомый процессор
6502. Кроме того, давно работавшие компании, такие как Processor
Technology, похоже, были в состоянии оказывать лучшую сервисную поддержку,
чем Apple, состоявший только из двух парней в гараже.
В основном, несогласие сводилось к чисто религиозным проблемам дизайна.
"Сол" отражал апокалиптические ужасы Ли Фельзенштейна, слегка приглаженные
научной фантастикой в стиле пост-холокоста, смысл которых заключался в
том, что промышленная структура в любой момент может от них отвернуться и
люди должны будут побираться и выискивать запчасти для того, чтобы
поддерживать работу машин в обломках этого разрушающегося общества. В
идеале дизайн машин должен быть таким, чтобы пользователи могли сами
понять, куда вставлять эти детали. "Я хотел сделать такую схему, чтобы ее
можно было собрать из гаражных жестянок", - однажды сказал Фельзейнштейн,
- "Это было мотивировано частично тем, что я когда-то начинал с этого, но
в основном из-за того, что я не доверял структуре принятой в
промышленности. Они в любой момент могли попытаться подавить нас -
странных и диковатых типов и попытаться нам запретить доступ к деталям,
которые нам были нужны". Эта философия нашла отражение в его VDM и Sol,
каждый из которых был продуктом, который хорошо делал свою работу с
пролетарским чувством отсутствия сентиментальности и, не слишком бросаясь
в глаза.
Но с Apple Стива Возняка все было по-другому. Так как он рос в обычной
семье в уютном пригороде Калифорнии, состоявшем из небольших домов,
научных выставок и бургеров из МакДональдс, то у Стива с детства было
нормально развито чувство безопасности. Он чувствовал себя достаточно
уверенно, занимаясь электроникой, и при разработке устройств позволял себе
заходить достаточно далеко: настолько, насколько ему позволяло его
воображение. То, что он делал, вызывало чувство эстетического изумления,
когда ему удавалось оптимально упорядочить ограниченное количество
доступных деталей, вытащенных из шкафа, так что, будучи установленными и
подключенными в специальном порядке, они давали пользователю доступ не
только к мощности, аналогичной PDP-1, но также к цвету, движению и звуку.
Если бы Воза никто не останавливал, то он бы добавлял к системе все
новые и новые фичи. За два дня до очередного собрания, он опять переделал
машину, так что теперь она могла отображать цветную графику высокого
разрешения. Он сделал это не совсем так как делал это обычно, то есть при
помощи добавления специальных чипов, умевших все это делать, но и
модернизировав схему так, что ее центральный процессор - 6502, мог теперь
выполнять двойную работу.
Гениальные способности Возняка что-нибудь оптимизировать иногда имели
сторонние эффекты. Например, способ заполнения экрана, который
использовался в Apple, существенно отличался от метода использованного в
компьютере Sol, который заполнял объекты строго по порядку. Экран на Apple
отрисовывался на первый взгляд беспорядочно.
Но заливка делалась именно таким образом вовсе не случайно, Воз понял,
что если заполнение будет работать именно так, то при выводе каждой строки
пикселов, будет экономиться одна команда процессора.
Это был хитрый прием, к которому с презрением относились те, кто
считал, что такой метод отрисовки показателен для непредсказуемости
компьютера Apple и его сыпучести, но он по достоинству был оценен
поклонниками красоты и максимализма в разработке. В конце концов, дизайн
отражал tour de force хакерства, его подвиг, и только проницательный
инженер мог различить хитрые извилины начального плана, полет фантазии, и
эксцентричные шуточки космического масштаба, реализованные в этом
компьютере.
Один из людей, считавших что Apple II - это просто супер, был Крис
Эспиноза, знакомый Рэнди Виггинтона и такой же молодой. Эспиноза был худым
и бледным четырнадцатилетним старшеклассником, который очень любил
компьютеры и получал неудовлетворительные оценки на уроках по математике,
потому что считал, что выполнение домашних заданий является неоптимальным
использованием времени. Компьютер Стива Возняка его просто поработил. Из
тех объяснений команд языка BASIC, которые проскакивали в разговоре у
Возняка, и пояснений к нарисованным от руки схемам внутренностей машины,
циркулировавших по округе, Эспиноза сумел написать несколько программ на
BASIC. Во время периода "случайного доступа" на собрании, когда все
самодельщики сгрудились у нового компьютера, он сел за клавиатуру и быстро
наколотил несколько программ, которые рисовали красивые мерцающие цветные
фигуры на экране. Картины выводились на большой старый телевизор "Sears",
который приволок Возняк. Возняк был поражен: "Я не думал, что кто-нибудь
еще может прийти ко мне и сказать: 'Взгляни!' потом с воодушевлением
сделать это, показать результат остальным и сказать: 'Посмотрите как все
просто! Вы просто выполняете вот эту команду и получаете вот такой
результат'". Перед ним сидел старшеклассник и запускал программы на
компьютере, который он создал. Реакция Джобса на все это была более
прагматична: он нанял Эспинозу на работу в компанию одним из первых
сотрудников. Как и еще один надцатилетний специалист по программному
обеспечению, Рэнди Виггинтон, он зарабатывал по три доллара в час.
Джобс все свое время отдавал на то чтобы организовать компанию Apple
так, чтобы она смогла успешно поставлять Apple II на рынок весь следующий
год и вызвать на нем большое оживление. Джобс был блистательным оратором,
и, по словам Алана Баума: "Он работал изо всех сил. Он рассказывал мне о
ценах, по которым они продавали свои устройства и то, что они в выгодную
сторону отличались от цен, по которым торговал Hewlett-Packard". Джобс был
посредственным инженером, но его сила заключалась в умении планировать
деятельность. Он был администратором, который имел свое представление о
том, до какой точки применимости компьютеры должны простираться, и для
него она была гораздо дальше, чем ее устанавливали чистые хакеры, такие
как Возняк. Он также был достаточно мудр, чтобы понять, что длинноволосый
двадцатидвухлетний парень, чья обычная одежда представляет собой джинсы и
босые пятки, совсем не тот человек, который мог бы возглавить большую
компьютерную компанию. И что, самое главное, у него отсутствовал опыт в
управлении и маркетинге. Он решил, что он наймет на работу очень хорошего
и дорогого менеджера, который и будет управлять работой Apple Computer.
Для того времени это было непростое решение. Тогда инженеры типа Эда
Робертса и Боба Марша считали, что залогом успеха было создание
качественного компьютера, а менеджмент - это было нечто второстепенное,
что получалось само собой. Эд Робертс извлек из этого тяжелый урок. К
середине 1976 года, Робертс устал от "мыльной оперы", которой по его
словам, стала компания MITS: с клиентами, уставшими ждать обещанного,
запутанной линией нескольких новых улучшенных версий компьютера, сотнями
служащих, неверной внутренней политикой, вечно паникующими дилерами,
безнадежно запутанными финансами и отсутствием возможности выспаться в
течение года. Он занимался разработкой нового удивительного компьютера
"Альтаир- 2", мощной и компактной машиной, которая бы помещалась в
дипломате, но большинство своей энергии он был вынужден тратить на
управленческую чепуху. Сложившееся положение он назвал "страницей в моей
жизни, которую пришла пора перевернуть" и ошеломил все сообщество
аппаратных хакеров, продав компанию большой фирме Pertec. К концу года,
Робертс с миллионом долларов, который он получил в обмен на компанию,
оставил бизнес и купил ферму на юге Джорджии.
Мораль всей этой истории сводилась к тому, что инженерам совсем не
обязательно руководить компаниями. Поиск людей, которые могли бы все это
делать, был далеко не простой задачей, особенно когда ваша компания, по
крайней мере, на первый взгляд выглядела как тусовка хиппи и детей из
старших классов. Позже Крис Эспиноза говорил, что в начале 1977 года Джобс
выглядел настолько неряшливо, что "его не пускали в автобусы и самолеты,
не то, что в коридоры полупроводниковой индустрии". И, тем не менее,
Джобсу удалось справиться с этой задачей и сделать большое дело, заполучив
в команду Apple менеджера по имени Майк Марккула. Марккула раньше
занимался организацией продаж, и добился на этом поприще больших успехов,
кроме того, он имел определенный жизненный опыт, потому что на этот момент
ему шел уже четвертый десяток. Он несколько лет назад уволился из Intel и
с тех пор занимался тем, что тратил свое время на самые разные проекты,
иногда ориентированные на бизнес, а иногда и весьма странные, типа
изобретения лимба, с помощью которого можно было посмотреть различные
позиции пальцев для постановки на гитарные струны. Джобс попросил его
написать бизнес-план для Apple и Марккула включился в работу, оказывая
помощь в привлечении капитала для инвестиций, а также расписываясь на
документах в качестве первого председателя совета директоров. Джобс, при
помощи Марккулы, сумел переманить из Fairchild Semiconductor одного из
менеджеров, по имени Майк Скотт, который занимался в Fairchild реальной
работой. Ему был предложен пост президента фирмы. В то время как самая
выдающаяся в своем секторе фирма Processor Technology, уже тогда
предлагавшая терминал-компьютер, занималась борьбой с неопытным
управлением аппаратных хакеров в лице Боба Марша и Гэри Ингрема, Apple
закладывал основу для своего роста.
Но эта активность в реальном мире не докатывалась до Стива Возняка,
которого происходящее заботило весьма слабо. Крис Эспиноза и Рэнди
Виггинтон могли прийти к нему домой, вдоволь наигравшись у Виггинтона с
полудостроенной версией Apple II, и здесь на верхнем этаже небольшого
дома, где была спальня, они могли заниматься отладкой программ и
оборудования, писать программы генерации звуковых сигналов или паять
платы. Это было веселое времяпрепровождение. Тем временем, в своем гараже
Джобс занимался учетом каждодневных операций. "Он каждый раз заглядывал к
нам ненадолго и смотрел на то, что мы делаем, советовал нам что-нибудь,
несмотря на то, что он никогда ранее не занимался схемотехникой", -
рассказывал Эспиноза, - "Он умел принимать решения, что было его основным
талантом: по поводу клавиатур, дизайна корпуса, логотипа, какие детали
надо закупать, как расположить плату персонального компьютера, так чтобы
она хорошо выглядела, как расположить на ней компоненты, каких дилеров
выбрать компании для работы± каким образом выполнять сборку, каким образом
заниматься дистрибуцией, короче - он занимался всем!"
При этом его направляла опытная рука Майка Марккулы, который относился
к рискованной затее Apple крайне серьезно. Одну вещь они признавали
безоговорочно: Возняк посвятил себя не столько компании, сколько
собственно компьютеру. Для Воза, Apple представлял собой великолепный хак,
но никак не объект капиталовложений. Для него это было искусством, а не
бизнесом. Он получал свою зарплату за то, что решал головоломки, экономил
чипы и впечатлял людей на собраниях в клубе самодельщиков. С точки зрения
хакерства это все было замечательно, но Марккула хотел, чтобы Возняк, по
меньшей мере, принимал полное участие в жизни компании. Он попросил
Джобса, чтобы тот поговорил со своим партнером, и что если Воз хочет,
чтобы компания Apple Computer благополучно существовала и дальше, он
должен прекратить работать в HP и изо всех сил заняться работами по
подготовке к производству компьютера Apple II.
Для Возняка это было трудное решение. "Это сильно отличалось от того,
что было у нас в тот год, когда мы собирали в гараже Apple I", - вспоминал
позднее Возняк. "То, что было тогда - было настоящей компанией. Я
занимался разработкой компьютера, потому что мне нравилось этим заниматься
и показывать результаты работы в клубе.
Моя мотивация заключалась совсем не в том, чтобы иметь компанию и
зарабатывать с ее помощью деньги. Майк дал мне три дня на то чтобы
ответить "да" или "нет" на вопрос, собираюсь ли я уволиться из HP.
Мне нравилось работать в HP. Они были преуспевающей компанией, у них я
чувствовал себя в безопасности, и там было много интересной работы. Я не
хотел оттуда увольняться и потому ответил 'нет'".
Стив Джобс, когда узнал о принятом решении, призвал на помощь всех
друзей и родственников Возняка, с тем, чтобы они убедили Воза уволиться из
HP и полностью работать в Apple. Некоторые из них так и сделали, и по мере
того как они привели Возу все аргументы, он поменял свое решение. Почему
бы и не поработать для того, чтобы Apple II пришел в этот мир? Но даже
после того как он согласился уйти из HP и работать полный рабочий день
вместе с Джобсом, он говорил сам себе, что то, чем он теперь занимается,
не является более чистым хакерством. Дело в том, что организация и ведение
дел в компании не имеет ничего общего с хакерством и работой головой над
интересными вещами. Здесь все вращалось около денег, и для него это было,
как он позже говорил, "переступить черту". Это никоим образом не означало,
что он теперь перестанет заниматься своим компьютером или что он
сомневается в команде, которая будет его производить и продавать, но как
он сам говорил: "По моему мнению, теперь Apple и желание заниматься
хорошей дизайнерской работой не были взаимосвязаны. Это не было причиной
для организации Apple как компании, ее главной причиной помимо
компьютерного дизайна было нечто другое, а именно - зарабатывание денег".
Это было важное решение, которое было символом того, что в мире
небольших компьютеров происходят перемены. Теперь хакеры, такие как
Возняк, строили машины с терминалами и клавиатурами. Это были машины,
которые были полезны для остальных людей, а не только для любителей. И
направление всей этой перспективной индустрии теперь уже не находилось в
руках хакеров. Это произошло спустя двадцать лет после того, как хакерам
из TMRC попала в руки TX-0. Времена изменились, и теперь уход в бизнес
являлся Правильной Вещью.
В январе 1977 года, полдюжины или около того сотрудников новой фирмы,
которая все никак не могла образоваться, (по крайней мере, до марта этого
же года), переехала в тесное помещение на бульваре Стивенс Крик в
Купертино, от которого было рукой подать до ресторанов "7-Eleven" и "Good
Earth". Последний был, по заявлению его владельцев рестораном здоровой
пищи. Они работали, не покладая рук, паяли, разрабатывали схемы и
программировали. Один из друзей Воза, которого наняли в качестве
специалиста по аппаратному обеспечению, за работой чирикал разными
голосами птиц. Воз большую часть рабочего времени проказничал, играл в
игры, а затем выполнял невероятное количество работы за короткий
промежуток времени. Воз и его друзья занимались разработкой компьютера
нового поколения, который должен был отличаться от Altair, Sol и IMSAI.
Стив Джобс и Майк Марккула чувствовали, что рынок Apple будет гораздо
шире, чем любительский, и чтобы сделать компьютер максимально
дружественным, Джобс нанял промышленного дизайнера, который спроектировал
приглаженный, низкопрофильный корпус теплого бежевого цвета. Он был
уверен, что начинка Возняка будет выглядеть крайне завлекательно стоит
только будет поднять крышку. Шина Apple, как и шина S-100, была
приспособлена под установку дополнительных карт, что позволяло дополнять
машину многими интересными возможностями, и Воз послушался совета своего
друга Алана Баума и сделал в машине восемь "слотов расширения", так что
производители оборудования могли легко делать к ней дополнительные карты.
В этом, им также помогала открытая архитектура машины. Верный Хакерской
Этике, Воз удостоверился, что у Apple нет никаких секретов, которые бы
мешали людям реализовывать свои творческие способности. Каждая хитрость и
тонкое место его схемы, каждый программный трюк его интерпретатора BASIC
(который был прошит в заказном чипе и поставлялся вместе с машиной)
документировался и распространялся все желающим, интересовавшимся
устройством компьютера.
Воз и Джобс частично полагались на свои связи среди самодельщиков,
которые помогали им в случае необходимости. Примером тому было получение
на компьютер разрешения FCC (Федеральная комиссия по коммуникациям). Род
Хольт, инженер из Atari, который помогал проектировать блок питания,
печально констатировал, что модуль компьютера, под названием
радиочастотный модулятор, посредством которого машина подключалась к
телевизору, вызывала слишком большие помехи, и она никогда бы не прошла
экспертизу в FCC. После некоторых раздумий, Стив Джобс пришел к Марти
Спергелу, по прозвищу "Барахольщик".
Спергел часто появлялся на собраниях Клуба Самодельщиков, принося с
собой различные вещи, непонятные для непосвященных и менялся ими или
раздавал их. "Я смотрел в свою коробку и говорил окружающим: 'Вот коробка,
в которой есть все - от A до Z'. И тут же к ней со всех сторон неслись
люди, со скоростью не менее чем шестьсот миль в час, и, прежде чем я мог
отойти от коробки, она уже была пуста". Он выискивал ниши на компьютерном
рынке, и не так давно убил всех, привезя из Гонконга контроллеры для
джойстиков, после чего люди могли играть в игры типа "Цель" Стива Домпьера
на компьютерах Altair и Sol. Некоторое время назад, его компания M&R
Electronics, даже начала было продавать набор для сборки компьютера, но он
так и не получил популярности. Как-то раз Марти посетил штаб-квартиру
Apple в Купертино и в разговоре с Джобсом, Возняком и Хольтом разговор
зашел о ситуации сложившимся с модулятором. Было понятно, что Apple не
сможет поставлять компьютеры с этими модуляторами на продажу, а потому они
решили передать Спергелу спецификации на модулятор, с тем чтобы он
разработал и построил его для них. "В мою задачу входило убрать подальше
FCC от Apple Computer", - говорил Спергел, - "поэтому я начал
самостоятельно продавать модуляторы, а Apple - компьютеры без модуляторов.
Затем они все вместе попадали к дилерам, дилеры продавали модуляторы
конечным пользователям, и когда новоиспеченный пользователь приходил
домой, он мог подключить модулятор к компьютеру, а затем и к телевизору. И
с этого момента ответственность за предотвращение радиочастотных помех
ложилась целиком на плечи пользователей".
Это был классический случай обхода бюрократического препятствия при
помощи объединения усилий самодельщиков для достижения взаимной выгоды.
Спергел спросил Джобса, сколько примерно потребуется модуляторов, которые
они продавали под названием "Sup'r Mod" по цене около тридцати долларов за
штуку. Джобс пообещал, что объем будет достаточно большим: возможно, около
пятисот штук в месяц.
Спустя несколько лет, Спергел подсчитал, что он продал около четырех
тысяч модуляторов "Sup'r Mod".


* * *


В начале 1977 года, Клуб Самодельных Компьютеров и редактор Dr.
Dobbs Journal по имени Джим Варрен корпели над достаточно большой
схемой. Варрен был коротко стриженным, широколицым и бородатым человеком,
чьим хобби было собирательство "техносплетен", и он привык относиться к
Клубу Самодельщиков как к сливному клапану для попавшей ему в руки
информации о фирмах из "Силиконового Оврага" как он называл Долину. Часто
его слухи оправдывались. В дополнение к его образовательной работе, если
ее можно так назвать, и его работы в качестве силиконовой "йенты" (от
еврейского yente - сплетник - пр.перев.), Варрен также находился, по его
собственным словам, в "режиме написания диссертации" в Стэнфорде. Но
квантовый скачок в развитии персональных компьютеров интересовал его куда
как больше, чем получение докторской степени. Он был большим приверженцем
Клуба Самодельщиков и рассматривал движение самодеятельного создания
компьютеров как своего рода еще один свободный университет, в котором
можно было снять свою одежду и спокойно поваляться в грязи.
Для него это было нечто вроде общечеловеческого фестиваля любви.
Его присутствие на компьютерном шоу PC'76, проходившем в Атлантик Сити
усилило его уверенность. Поначалу он не хотел туда ехать, расценивая этот
блеклый курорт как "вилы для нации", но человек, который занимался
продвижением этого шоу, сообщил ему по телефону обо всех удивительных
людях, которые должны будут там присутствовать, добавляя при этом, что
было бы здорово, если бы там присутствовал еще и редактор Dr. Dobbs.
Варрен почувствовал в себе досаду, потому что Боб Альбрехт платил ему за
редактирование журнала всего $350 в месяц, и для того чтобы поехать, ему
надо было где-то выпросить денег. По его собственному мнению, большое шоу
должно проходить здесь, под боком, в Калифорнии. Однажды вечером он
поговорил с Бобом Рейлингом, инженером из Phiico, который тихо и без
лишних разговоров принял на себя выполнение обязанностей Фреда Мура, в
качестве редактора информационного бюллетеня Клуба Самодельщиков.
Варрен спросил его, какого черта все это происходит на другом
побережье, ведь никто не станет спорить с тем, что центр мира
микрокомпьютеров находится именно здесь. Рейлинг согласился с этим, и
Варрен решил, что им стоит заняться организацией подобного шоу, которое
будет проведено в хакерском духе и будет местом обмена информацией,
оборудованием, техническими знаниями и хорошими эмоциями. У мероприятия
должна быть идиллическая атмосфера ежегодной "Ярмарки реннесанса"
проводимой в графстве Марин. Это должна была быть "Компьютерная Ярмарка".
Он размышлял над этим, когда ехал в Атлантик Сити, в котором, несмотря
на ужасную влажность и порядком обветшавшее здание, где, по его словам,
был "полный улет. Вы могли встретить здесь всех людей, с которыми вам
когда-либо приходилось общаться по телефону или от кого-либо вы получали
письмо. Это были те, кто занимался созданием всяких разных штуковин± вы
получали гигантское наслаждение от встреч со всеми этими людьми, которые
занимались конкретным делом." Шоу было организовано несколько по другому -
здесь предусматривалась возможность обменяться мнениями лицом к лицу, из
которых можно было получить гораздо более свежую информацию, чем из
периодических изданий. На подготовку к печати Dr. Dobbs уходило шесть
недель и это сводило меня с ума. Черт подери, и это тогда, когда всего
шесть месяцев уходило на половину поколения компьютера! Возможность
разговаривать с людьми о том, что они делали на этой неделе, была для меня
радикальным преимуществом. И я хотел бы, чтобы на "Компьютерной Ярмарке",
о проведении которой на западном побережье было мною объявлено,
присутствовал тот же самый дух".
Взяв Рейлинга в партнеры, Варрен начал заниматься организацией
предстоящего мероприятия. Его повергло в уныние то, что самое лучшее место
для этого мероприятия, зал в Сивик Центр в Сан-Франциско требовал большой
арендной платы. Несколько тысяч долларов в день!
Узнав все это, Рейлинг и Варрен исколесили весь полуостров и, в
конечном счете, остановились на Питс Харбор - кафе на открытом воздухе,
рядом с пристанью для яхт, любимое место обитания Альбрехта и всей его
толпы из PCC. Варрен вспоминал: "Я помню, что сказал Рейлингу: 'Парень, мы
зашли слишком далеко. Можем ли мы это себе позволить?' Я вытаскивал
салфетку из большого держателя и начинал на ней считать. Сколько будет
выставлено экспонатов? Сколько будет посетителей? Если их приехало три с
половиной тысячи в Атлантик Сити, то нам следует удвоить это число. Может
быть подтянется до семи тысяч человек. Сколько денег следует запросить за
участие в выставке? Во сколько должно обойтись ее посещение участниками?
Перемножить это± Сложить с тем±". Сделав все расчеты, Джим Варрен был
удивлен, что они не только могут позволить себе заниматься ее проведением,
но и смогут извлечь из нее выгоду. И, похоже, здесь не было ошибки.
Джим Варрен сел на телефон и начал обзванивать президентов самых
больших компаний, работавших в этой индустрии, большинство из которых он
или знал лично либо по Клубу Самодельщиков, либо по своей работе в
журнале. "Я позвонил Бобу Маршу и сказал: 'Эй, мы тут собираемся
организовать Компьютерную Ярмарку. Тебе это интересно?'.
И он ответил: 'Черт подери, конечно, да!'. 'Окей, пришли немного денег,
и мы дадим тебе место для выставки оборудования'. Потом мы позвонили Гарри
Гарланду из Cromemco: "Это Джим Варрен, мы занимаемся организацией
Компьютерной Ярмарки. Хотите в ней поучаствовать?' 'Прекрасно,
обязательно!'. 'Хорошо, при первой же возможности, мы пришлем вам план
павильонов. Пришлите нам денег, потому что они нам нужны'. Я думаю, что
нам понадобилось около четырех дней, чтобы вылезти в плюс".
Варрен показал хорошие таланты как организатор и рекламщик. Он начал
издавать таблоид, специально для того, чтобы поднять шумиху около ярмарки,
и, в конечном счете, способствовать распространению разговоров и слухов о
ней, так же как он привык поступать с "техносплетнями". Таблоид назывался
Silicon Gulch Gazette (Газета Силиконового Оврага), и здесь была масса
рассказов о чем будет эта выставка, были напечатаны личные профили
некоторых из тех, кто на ней будет выступать, а также информация о самом
Джиме Варрене.
Газета похвасталась своим совместным спонсорством с некоммерческими
группами, такими как Клуб Самодельных Компьютеров, SCCS, PCC и ее дочерней
организацией - CCC (Community Computer Center), а также остальными.
(Джоанна Колтноу, которая помогала организации ярмарки, во время своей
работы в CCC, потом сказала, что "все были просто шокированы", когда они
потом обнаружили, что ярмарка была на самом деле коммерческим предприятием
с извлечением прибыли). Варрен и партнеры, со штатом из двух секретарей,
по мере приближения к дате открытия, работали почти круглосуточно.
Также, перед ярмаркой, неистово работали восемь служащих компании Apple
Computer. Apple заплатил за два из десятифутовых павильона стоимостью по
$350 каждый, и как-то умудрился занять лучшее место рядом с входом в зал.
Они хотели использовать преимущества их расположения, чтобы официально
представить на ярмарке новый Apple II. Хотя большинство из самодельщиков в
Клубе не воспринимало Apple как серьезного участника компьютерного рынка
(Гордон Френч однажды к ним зашел и удалился, зубоскаля по поводу того,
что компания все еще остается двумя парнями из гаража), но сейчас за Apple
стояли серьезные деньги. Однажды, новый президент, Майк Скотт, попросил
Эспинозу, чтобы тот сделал ему копию демонстрационного программного
обеспечения, в котором запускалась игра "Breakout". Эту игру Джобс делал
для Atari и Воз переписал ее для Apple BASIC. В конце игры программа
подсчитывала набранное количество очков и выдавала свой комментарий.
Скотт, поинтересовался у Криса тем, что не мог бы тот заодно поменять
комментарии, чтобы на экране выводилось "Нехорошо"
вместо "Полное дерьмо"? Причиной было то, что должны были прийти люди
из Bank of America по поводу выделении Apple кредитной линии, и такие
ремарки программы были бы совсем не к месту.
Apple наконец-то был готов к проведению шоу. Они наняли декоратора,
который поработал над внешним видом павильона. Они подготовили также
профессионально сделанные надписи их нового великолепного логотипа -
надкусанного яблока, раскрашенного в радужные полосы. Они неистово
работали вплоть до самого последнего момента, когда им уже надо было везти
компьютеры в Сан-Франциско. Они планировали показать на выставке четыре
работающих Apple IIs, и все из них были единственными существующими
прототипами. Ночью, 15 апреля, наконец приехали корпуса, свежие, с только
что удаленными литниками (излишки пластмассы, остающиеся при литье, в
точках подачи расплавленной пластмассы через пресс- форму - пр.перев.).
После чего стало видно, насколько Apple II оторвался вперед от своих
конкурентов (возможно, исключая Sol). Компьютеры остальных выглядели как
военные радиостанции, которые радисты пристегивали себе на спину. В
отличие от них, у Apple в пределах видимости не торчало никаких винтов или
гаек (десять винтов на которых все держалось, были прикручены снизу). Это
просто был гладкий, теплый и дружественный вариант пишущей машинки,
выглядевшей несколько футуристично из-за своего низкого скоса, но не
настолько угловатый, чтобы выглядеть угрожающим. Внутри машины находилось
свидетельство хакерских достижений Воза. Ему удалось собрать компьютер
всего лишь на 62 корпусах, включая мощный процессор 6502. В самом деле,
если вы открывали кожух компьютера, то все что вам попадалось на глаза -
это была "материнская плата", созданная Возняком. Зеленая печатная плата с
распаянными на ней микросхемами и серебристый блок питания, размером со
стопку печенья- крекеров Ritz, а также восемь слотов расширения, которые
извещали о потенциально бесконечных возможностях использования машины. Тем
временем, в корпуса машин вставлялись винты и заклепки, присоединялись
материнские платы, привинчивались остальные узлы. Все было протестировано,
крышки защелкнуты. Это было утром официального мирового дебюта Apple.
В то же утро, компьютеры Apple были размещены в выставочном павильоне,
рядом с входом. Большинство других компаний решили не отступать от
принятых традиций и их павильоны были оформлены традиционными
занавешенными задниками желтого цвета, с расклеенными на них названиями
компаний, написанных заглавными буквами. И только на павильон Apple сиял
шестицветный логотип, выполненный из оргстекла.
Джим Варрен находился на выставке с самого раннего утра, адреналин,
заработанный за период подготовки, когда они без остановок работали по
шестнадцать часов в сутки, все еще держал его на ногах. За два дня до
начала, он и Рейлинг оформили выставку как коммерческое предприятие. Хотя
они и рассматривали ее регистрацию как "кучу бюрократического дерьма и
юридического мусора", а Рейлинг обратил внимание на то, что, будучи
партнерами, они персонально отвечают за весь потенциальный ущерб, тем не
менее, Варрен согласился сделать именно так. Вне всякого сомнения, Варрен
был движим Хакерской Этикой, но он также мог прекрасно видеть все, что
делается на задворках Силиконового Оврага. Сюда пришел Реальный Мир, и
наступило время слияния двух культур - хакерской и индустриальной, потому
что если бы они просто начали сшибаться лбами друг с другом, то можно было
бы не спрашивать о том, кто останется в проигрыше.
Хакеры-электронщики способствовали тому, что микрокомпьютер сумел
вылезти из своей скорлупы и многомиллионные доходы MITS, Processor
Technology и IMSAI в 1976 году были неоспоримым доказательством того, что
это была растущая индустрия, стоящая больших денег и тех изменений,
которые она несла в себе. Джим Варрен любил всем сердцем хакерский дух, но
кроме всего прочего он еще хотел остаться в живых.
Если бы он потерял деньги, или бы перенес другие неприятности,
по-прежнему хватаясь за свои пост-хипповские, идеалистические и
антибюрократические фобии, то это бы не помогло хакерству ни на йоту.
Возможно по этой причине, его стремление заработать денег не наносило
никакого вреда Хакерской Этике. Как он потом вспоминал, его тогда "мало
заботили все эти несущественные, но досадные мелочи по поводу павильонов,
власти, контрактов и всего прочего", он просто пытался воспринимать это
как неизбежное зло.
Мир микрокомпьютеров менялся. И Джиму не нужно было больше никаких
доказательств, было вполне достаточно того, что творилось в кассах,
которые продавали билеты за пределами величественного сооружения Цивик
Центра с колоннами в греческом стиле.
В то солнечное и яркое апрельское утро 1977 года, там, в пяти огромных
очередях стояли тысячи людей. Очереди змеились по пустому пространству
размером с квартал и смешивались в конце. Это была длиннющая вереница
хакеров, а также тех, которые хотели бы стать хакерами, людей, которым
было любопытно, кто такие хакеры, или просто тех, которые хотели знать,
что происходит в новом странном мире. В мире, в котором все противоречило
IBM, в котором компьютеры значили нечто другое, о чем традиционно и с
дутым воодушевлением рассказывал парень в белой рубашке, черном галстуке и
с толстым бумажником.
Что правда, то правда: очереди здесь были, по большей части, из-за
того, что отсутствие опыта у Варрена в этих вопросах привело к большим
проблемам, связанным с предварительной регистрацией и продажей билетов.
Например, вместо того чтобы сделать билет на дневное посещение
фиксированной стоимостью для всех, существовали разные цены: 4 доллара для
студентов, 5 долларов для членов Клуба Самодельных Компьютеров, 8 долларов
для общей публики и так далее. А так как кассирам надо было платить десять
долларов в час, то Варрен решил не расходовать много средств и не нанимать
лишнего, по его мнению, персонала. Теперь, когда людей пришло вдвое больше
чем ожидалось, и многие из них пришли заранее, то ситуация похоже начала
выходить из-под контроля.
Но полностью бесконтрольной она все-таки не стала. Все оглядывались по
сторонам, не веря в то, что рядом стоящие были связаны с компьютерами.
Окружающие были пожираемы той же самой загадочной хакерской страстью к
компьютерам. Зачастую они вели себя как эгоистичные маленькие дети, как
крохотные гринблатты или возняки, из-за чего эта страсть не казалась такой
уж необычной. Испытывать к компьютерам тягу перестало быть запретным
общественным поведением.
Поэтому стоять в одной очереди вместе с этими людьми, для того чтобы
попасть на первую ежегодную компьютерную ярмарку Западного Побережья было
вовсе не таким и суровым испытанием. Как Варрен потом вспоминал: "Эти
очереди змеились по всему долбаному зданию, но никто не возмущался и не
толкался. Мы не знали что мы делаем, участники выставки не знали что они
делают, а посетители не имели понятия о том, что происходит, но все были
взволнованы, родственны друг другу по духу, ничего не требовали и это все
было существенным шагом вперед. Люди разговаривали между собой в очереди:
'О, так у вас есть Альтаир?' 'Да, давно.' 'Вы решили вот эту проблему?'.
Нет, никто не возмущался".
Когда люди попадали внутрь, то могли увидеть, что зал от стены до стены
был заполнен последними техническими достижениями. Звуки голосов
заглушались стрекотом принтеров, а также высокими тонами аккордов музыки,
сгенерированной компьютерами. Если вы хотели перейти с одного места на
другое, то вам следовало определить, какая часть постоянного потока людей
перемещается в требуемом направлении, затем нужно было вставить свое плечо
в нужный поток и начать переставлять ноги, после чего вас приносило в
необходимое вам место.
Почти в каждом из около двух сотен павильонов, что-нибудь да
выставлялось. В частности у Processor Technology работала игра Target на
компьютерах Sol. В павильоне IMSAI толпилось много народу - все хотели
получить карты своих биоритмов. И прямо здесь на входе, заброшенный волной
из будущего, стоял Apple на котором, работала видеопрограмма-калейдоскоп,
проигрываемая на огромном дисплейном мониторе Advent. "Это было
сумасшествие", - говорил потом Виггинтон, который работал в павильоне
вместе с Возом, Крисом Эспинозой и остальными, - "Каждый подходил, и
просил ему показать демонстрационную программу. Это было весело, потому
что людям это нравилось".
Людей изумлял не только Apple. Это был триумф аппаратных хакеров в
переносе своей страсти в индустрию. Вы могли видеть удивление, которым
люди смотрели по сторонам, не веря в то, откуда взялось такое количество
народу, и что они все здесь делают? Поднялся дружный крик одобрения, когда
Варрен включил громкую связь и оповестил всех, что сегодняшним вечером
собралось около тринадцати тысяч человек. После него слово немедленно взял
автор Computer Lib, Тед Нельсон, который чувствовал себя, вне всякого
сомнения, как одинокий гуру, который единомоментно соединился с армией
своих последователей. "Это капитан Кирк", - сказал Нельсон, -
"Подготовьтесь к взлету!" (Если вы смотрели Star Trek, то вы знаете, кто
такой Кирк - пр.перев.)
У самого Варрена был достаточно долгий "отрыв от земли". Он сновал по
ярмарке на паре роликовых коньков, удивляясь тому, насколько далеко зашла
их идея. Для него, также как и для людей из Apple, Processor Technology и
дюжины других мест, этот успех имел ощутимый финансовый результат. Вскоре,
после того как ярмарка закончилась, и немного отойдя от того, что он
назвал "экстатическим коллапсом", Варрен начал раздумывать, а не стоит ли
ему на вырученные деньги приобрести Mercedes SL. Он, наконец, решил купить
сорок акров земли на холмах Вудсайда, которые давно хотел, и в следующие
годы он построил там большой деревянный дом с полами из красного дерева и
горячей ванной, с видом на Тихий океан. Оно должно было стать его домом и
компьютеризированной штаб-квартирой, где персонал числом более дюжины,
будет составлять маленькую империю, занимающуюся издательством и
организацией компьютерных шоу. Джим Варрен хорошо понимал будущее.
Для аппаратных хакеров, компьютерная ярмарка была событием сравнимым
разве что с Вудстоком для движения шестидесятых годов. Как и концерты на
ферме Макса Ясгура, это было для них культурным явлением, а также сигналом
того, что движение стало настолько большим, что оно больше не принадлежит
своим создателям. Последний факт еще никто не хотел признавать. Все летали
от восторга, перемещаясь от одного закутка к другому, просматривая все
виды немыслимой аппаратуры и ошеломляющего программного обеспечения,
встречались с людьми с которыми можно было обменяться процедурами и
принципиальными схемами, а также посетить некоторые из семинаров, числом
около сотни, где выступали Ли Фельзенштейн, рассказывавший про Community
Memory, Том Питтман, говоривший о компьютерных языках, Боб Кан - о
компьютерной программе в Лауренс Холл, Марк ЛеБрун - о компьютерной музыке
и Тед Нельсон, рассказывавший про триумфальное будущее.
Нельсон был одним из ключевых докладчиков на банкете, который
проводился рядом с отелем Св.Франциска. Название его выступления было
"Незабываемые два последующих года". Окинув взглядом, большое количество
собравшихся, которых страстно интересовали микрокомпьютеры, он начал свое
выступление, сказав: "Мы стоим на самом краю нового мира. Небольшие
компьютеры переделали наше общество, и вы это знаете не хуже меня", а в
заключение он сказал, что битва выиграна и хакеры сумели низвергнуть
злобного Пророка.
"IBM будет приведена в состояние замешательства", - злорадствовал
Нельсон. Все было за то, что новый мир, который развертывался на их
глазах, будет замечательным:


Теперь, однако, притягательные компьютеры вырабатывают невидимую магию
в достаточном количестве. Изменения, которые они принесут вместе с собой в
общество, будут столь же радикальны как изменения, вызванные телефоном или
автомобилем. Маленькие компьютеры уже здесь, вы можете купить их при
помощи своей пластиковой карты, а доступные дополнительные части включают
в себя диски, графические дисплеи, интерактивные игры, программируемые
черепашки, которые рисуют картинки на хозяйственной бумаге и Бог его
знает, что еще. У нас теперь налицо все признаки масштабного увлечения,
оно быстро расцветает и превращается в культ, и вскоре, оно вызреет в
полноценный потребительский рынок.


УВЛЕЧЕНИЕ! КУЛЬТ! ПОТРЕБИТЕЛЬСКИЙ РЫНОК! Лихорадка продолжалась, а
американская рекламная машина начала по-обезьяньи ей подражать.
Американское общество прекратило пугать компьютерами себя самого,
сбросив, наконец, свою тыкву. И следующие два года, станут действительно
незабываемыми.

Хакинг | Главная | Содержание